Великий хоккеист Николай Дроздецкий не дожил до открытия «СКА Арены». Могла ли она изменить его судьбу?

Печальная история лучшего ледового мастера Петербурга

Фото:
ООО «СКА Арена»

Питерский хоккей подарил миру (не только нашей стране) ряд выдающихся звезд планетарного масштаба. Достаточно назвать имена Алексея Касатонова, Алексея Гусарова, Евгения Белошейкина, но все же самым ярким мастером в памяти остался форвард Николай Дроздецкий.

Уроженец Колпино, тогда – рабочего пригорода Ленинграда. При заводе-гиганте «Ижорец» были футбольная и хоккейная школы. Многие мальчишки играли зимой в хоккей, а летом в футбол. Этим путем шли два легендарный колпинца – Дроздецкий и Владимир Казаченок, еще один зенитовец Алексей Стрепетов и многие другие. Казаченок считал, что его выбор вообще случаен, мог и на льду оказаться. А Дроздецкий в футбол играл вместе с Юрием Герасимовым, будущим бомбардиром «Зенита», причем в воротах.

Дрозд – любимец трибун

В восемнадцать лет он уже был защитником сборной СССР на чемпионате мира 1975 года среди юниоров, в связке с Вячеславом Фетисовым (выиграли, естественно). И через пару месяцев заблистал на краю атаки СКА.

Николай Пучков иногда пенял юному Коле за увлечение индивидуальной игрой. Болельщики влюбились в него мгновенно и прозвали, естественно, на всю жизнь Дроздом. Не влюбиться в него было невозможно: техника, мощь, скорость, мог и по флангу прорваться в стиле Валерия Харламова, и на пятачке побороться, как Владимир Петров. Не без некоторой рисовки по молодости, это же естественно. Он сразу начал много забивать. Очень кстати, ведь у СКА, как обычно, сложный был период.

К двадцати годам Дроздецкий стал признанным вожаком. И вскоре… расстался со СКА. Уходить не хотел, но времена не выбирают.

В ЦСКА его тащили, начиная с 1976 года, но с Константином Локтевым еще можно было спорить, не принимать приглашения. А потом пришел Виктор Тихонов, и разговор был уже коротким: или в ЦСКА (а значит, и в сборную) или в воинскую часть. Спорт в нашей стране был «любительским», стало быть, хоккеисты СКА проходили по военному ведомству. Какие могут быть с ними церемонии у полковника Тихонова?!

Принес стране олимпийское золото

Дроздецкий и в ЦСКА был одним из лидеров. Даже при том, что Тихонов никак не мог подобрать ему постоянных партнеров по тройке. Тут-то Дрозду и пригодилось выработанное в СКА умение решать судьбу матча за счет индивидуальных действий. На Олимпиаде-1984 года Николай сыграл в звене с Виктором Тюменевым и Александром Кожевниковым. Именно эта тройка стала сильнейшей, принеся нашей команде золотые медали после неудачи четырехлетней давности!

Дроздецкий блистал и на Кубке Канады, и на мировых первенствах. Но как сам пошучивал, жил он в те годы в «Красной стреле» – поезде между Москвой и Ленинградом. При первой возможности – домой, в Питер. Вышло с ним, как в песне Александра Розенбаума: «коли выпало мне питерцем быть, никогда Москва не станет моей». Не стала. И парень он был дружелюбный, компанейский, со всеми партнерами по ЦСКА в прекрасных отношениях, но тянуло домой.

Не всегда безоблачными были у Дрозда отношения с Тихоновым. Тренер иногда обвинял Николая в пренебрежении дисциплиной. Ему вообще не нравилось, что Дроздецкий при первой возможности срывался в Питер. А там, как пел Высоцкий, друзья… Со всеми вытекающими.

Впрочем, почти вся легендарная «Красная машина» умела пахать, умела и расслабиться. Виктор Жлуктов, игравший с Николаем некоторое время в одном звене, выразился предельно точно: «Да, Дрозд был в какой-то мере разгильдяем, как и многие из нас, любил на тренировках сачкануть». Как и многие, не больше.

Дроздецкий был хорош и в меньшинстве, и при реализации большинства. Редкое это и потому особо ценное в хоккее качество, которое так пригодилось ему и в ЦСКА, и в СКА, и в сборной, еще сыграет в его судьбе зловещую роль. А в восьмидесятые все складывалось как нельзя лучше. Николай очень много забивал. В 503 матчах чемпионата СССР он забросил 252 шайбы – фантастический показатель. В 1984 году Николая Дроздецкого признали лучшим хоккеистом Советского Союза.

Враг вне площадки

При первой возможности он вернулся в СКА, хотя высокие чины министерства обороны и, разумеется, тренеры уговаривали его остаться в Москве.

СКА получил лидера, вожака, о котором клуб и мечтать не смел, и в 1987 году завоевал бронзовые медали – гигантский успех, в достижении которого роль Дрозда неоценима. Перестройка в стране набирала ход, и Николай понял, что ему необходимо позаботиться о будущем. Своем и семьи. Ему уже было за тридцать, но главное, что у него выявили сахарный диабет. В подобной ситуации об НХЛ и думать не приходилось. Врачи советовали Дроздецкому оставить хоккей. Но тут вновь уместно вспомнить время.

Старший друг и товарищ Владимир Казаченок уговаривал Дроздецкого завязать с хоккеем. Советовался с автором этих строк, Николая водили к ведущим эндокринологам Питера, они были едины в своем мнении: о профессиональном спорте и речи быть не может. Тут очень важно уточнить: у Николая был не просто диабет – инсулинозависимая форма, ежедневные инъекции. Инвалидность зачастую для офисного работника, какой уж хоккей?!

Николай тогда никого не послушал. Слом эпох, заработанные им в ЦСКА деньги превратились в бумагу, а семью необходимо обеспечивать.

Швеция не спасла

Тут главное еще и то, что упадок царил во всем. Закрывались хоккейные школы и детские тренеры оказывались на улице. В «Юбилейном» шли рок-концерты, хоккея в городе практически не было. Надо было зарабатывать, и Дроздецкий уехал в шведский «Бурос» – полулюбительский клуб. Он тащил на себе команду. Вот где пригодилось его умение играть и в меньшинстве, и в большинстве! Дроздецкий практически не уходил со льда под разговоры шведских тренеров: «Для того тебе и деньги платим. Легионер, обязан дать результат!».

Дроздецкий прекрасно все понимал, режимил, как никогда. Отшучивался, обещал еще годик поиграть, еще чуток поднакопить и завязать. Чувствовал себя не лучшим образом, это было заметно. Играть в хоккей на инъекциях инсулина – преступление против себя же. Это врачи ему объяснили. Он надеялся, что шведские тренеры войдут в положение, чуть уменьшат ему игровое время. Зря надеялся, ничего личного, просто бизнес.

Умер Дроздецкий в 38 лет от осложнений сахарного диабета. Времена не выбирают…

Ведь будь тогда в Питере инфраструктура, частью которой совсем скоро станет «СКА Арена», с теми уникальными возможностями, которые она предоставит не только действующим мастерам, но и прославленным ветеранам, Дроздецкий мог бы тренировать детей, да просто работать менеджером родного клуба. Никакая Швеция не понадобилась бы.

Хорошо хоть, память об этом уникальном хоккеисте жива. В одном я уверен: в будущем году, болельщики торжественно отметят на «СКА Арене» 65-летие со дня рождения Мастера.